В дебрях Магриба. Из романа «Франсуа и Мальвази» - Анри Коломон

– О, нет! Такой женщине как вы я ни за что бы не решился преподнести даже просто розу, если бы эта роза не была удивительной. В нашей пустыне не так уж все мертво, что топчет ваша лошадь. Это настоящее волшебство что в выжженной земле может расцветать цветок волшебной красоты, с лепестками самых различных цветов. Если белого то намного белее снега, эмалевого оттенка. Темно-фиолетовые, бурые, карминные, бордовые, пурпурные – видеть бы вам собранную из роз пустыни оранжерею во дворце султана. Та же роза которую я подношу вам совершеннейшая редкость «роза загипсов». Взгляните на чудо…

Омар Мейяд обернулся к слуге ожидавшего его с розой и на свое удивление увидел в нем своего главного распорядителя Варлафа. Значит есть новости… Он взял из его рук в свои, укутанный в темные зеленые листы цветок на деревянистом черенке с шипами. Развернув цветок от листов Омар Мейяд протянул розу восхищенной Мальвази, и пока та разглядывала ее, не спуская с нее глаз, повернул свое ухо на Варлафа.

– Господин. Караванщики мне очень подозрительны. Как можно объяснить коня взятого ими в пустыню?

– Так же как и мы взяли.

– Через всю великую пустыню никакой дурак, умоляю простить меня за это слово, коней еще не водил. И конь у меня вызывает сильные подозрения, я видел его раньше, мой глаз наметанный. Хной коня мне не изменишь. Да и то сказать конь-то не видно по нему что бы через всю пустыню поперек прошел, больно он упитан…

В это время заговорила женщина и Омар Мейяд совершенно перестал обращать внимание на то, что Варлаф ему говорил. Затем улучшив момент обернулся к нему:

– Прикажи что бы немедленно сплели корзинку для розы

– Господин что делать с теми людьми?

– Катиться вместе с ними к шайтану!

Омар Мейяд совершенно пропустив из ушей то, о чем говорил ему Варлаф, принялся продолжать беседу с итальянкой, стараясь легко вывести оную на трогательный эротический лад.

Варлаф с хмурой старческой задумчивостью приостановил коня повернул в сторону на другую сторону от повозок и поскакал в хвост караванной процессии отдавать приказание сплести или найти корзинку, но главным образом за тем чтобы разобраться со свалившейся на его старую голову напастью: двух погонщиков трех верблюдов с одним конем, кажущиеся импровизированными и подозрительными.

Их кучка, замеченная в подзорный прибор, неизвестно почему стояла на одном месте. После они объяснили свое поведение тем что заметили большой караван раньше и решали как поступить? Пока они пребывали в такой нерешительности Омар Мейяд послал за ними погоню, которая быстро настигла их и привела. Необходимо было разузнать кто они такие и не шли ли они в такие места, где могли рассказать о том, кого и где видели? Приведенные оказались ливийцами и шли они со знаменитой сахарской солью, то бишь с того края пустыни, от Великой реки в этот край, в Марокко. С наличием соли у них было в порядке тонконатесанные пласты ее, оцениваемые обычно на вес серебра, а то и золота, завернутые и подвешенные в материи пребывали на боках верблюдов покрытые еще тюками. Тюки ничего тяжелого из себя не представляли. На Варлафа легла забота распорядиться с этими подозрительными людьми и он решил взять их пока под надзором с собой, предварительно обезоружив.

Господин Омар Мейяд из-за женщины вовсе голову потерял; в воздухе начинает твориться неладное, вокруг как почуяв появились какие-то люди, ему же нужна корзинка! Мало того оставил людей выкапывать и выдергивать корни растения. Варлаф еще подумал что с корзинкой нужно будет появиться своевременно, когда погода даст знать, что бы не попасть под гнев.

В это же время Омар Мейяд домогался до цели своих желаний самым откровенным образом, одновременно пустив коня так близко к ней, что касался Мальвази коленом и голенью. Девушка старалась отстраниться, но выслушивая пошлейшие притязания, постоянно заставлявшие ее думать об этом, она вместо того что бы дергать правой ручкой за повод, левой слабо отстраняла его ногу. Ей нравилось играться с этим сильным грозным мужчиной в то, что он трогательно ее упрашивал, часто произнося это поддевное слово, выражающее для нее делать в себя, к чему она склонялась и только паранджа, люди вокруг, и сама игра в эротику, желание продолжать, защищали Мальвази, не давая пасть низко. Так женщины делают и добиваются что хотят. И так доигрываются до определенного завершения, приводимого природой женской. В один прекрасный миг Мальвази почувствовала что доигралась.

– Мальвази… – задыхался Омар, – Сегодня ночью ты у меня… будешь… первый раз в жизни!…

– Не-а!… Ни за что на свете!… Этому не бывать!! Немедленно забудьте об этом!!! – звонко накричала она на него, стараясь как можно более непреклонно, но получалось согласно. Даже сама в себе она чувствовала что будет, нет ни каких внутренних сил этому сопротивляться, хоть внешне. Нет со смешком, и невозможие без содрогания думать об этом, хорошо еще получалось легко улыбаться, а то же его могло повести и при всех залезть с ней в повозку, как с Ритой. Она уже не была против того, но все-таки лучше было наслаждаться своей желанностью наяву.

– Сегодня весь день я непереставая буду думать об этом… Ты как миленькая выполнишь все что я надумаю.

– Все то что вы надумаете вам придется сделать Рите!

– Она не одаренная девица. Молчунья. Только у той что язычок хорошо подвешен, он хорошо и работает.

– Омар. Мой язычок достаточно искусен что бы избежать непрошенной встречи с вашим зачатником!

– Не сможет он ни избежать, ни даже извернуться от встречи. Я его хоть где достану, главное это все дело держать в своих руках! – рявкнул он.

– Ошибаетесь! В мире есть много еще хитростей, которых вы не везете вашему султану. И не везите, иначе за некоторые вас просто кастрируют!… У меня есть такое приспособление, что я могу крепко накрепко запереться язычком за створками зубов. Потом, я буду смеяться над вами и вы увидите что мои передние зубы и сверху, и снизу затянуты в тоненькую щелочку из крепчайшего металла, а внутри замок, который можно открыть только язычком… Только Омар, я надеюсь у вас хватит мужского великодушия признать себя проигравшим, и вы не пойдете на то, чтобы пытаться ломать и причинять мне боль?…

– Я пойду в сторону – за щечку! И после того как я «схожу» и на право и на лево, я пойду вниз. Интересно какие лабиринты вы приготовите для вашей мягонькой попочки с влагалищем, что бы вашему позору не состояться?

Мальвази тонко посмеивалась, но на последнее нравоучительно повысила голос:

– Сеньор Мейяд это естественность, это природа, а не позор!

– Любая подчиненность в том числе и половая есть унижение – ведь так, а значит и надругательство.

– Вы мужлан!

– Хорошо! Пусть будет торжество! Как там в книжках пишут: торжество мужского тела над женским… Она отдалась ему всем…

– Ну начитан!

– Нет что бы как есть писали: была выдрана во все! – во все что можно и нельзя!

– А не видите ли соизволила отдатся всем!

– Омар?!

– Этой ночью будет тебе Омар!

И ты пощады не проси

И на луну не голоси!…

…Сгораю хочу ночи с тобой! Мальвази скорей бы ночь пришла, я тебя занасилую! Ты ни сесть ни лечь на задницу не сможешь! После-то тебе особой разницы не будет торжествовали над тобой или ебали, брать в рот или только защеку!

– Речист…! Вот только замечено за такими речистыми, часто они лишь на слова удальцы. А коснется дела, с ними можно будет поладить. Если я вам предложу удовольствие намного превосходящее по силе оргазм, потому что оргазм всего минута, а то удовольствие будет долгим – вы оставите меня в покое?

– Милочка, удовольствия большего чем оргазм быть не может.

– Согласна с вами, спорить не буду, я не о том.

– О чем тогда вообще можно говорить, как не об этом? Что может быть удовольствием большим чем оргазм? Что может быть удовольственнее чем шестнадцать или даже двадцать оргазмов, которые вы мне доставите за эту ночь?.

– О-оо! – оделила вниманием сказанное и тонко рассмешилась, – Шестнадцать или даже двадцать минут, это всего шестнадцать или двадцать минут. Я говорю об оргазме длиной в день, даже в несколько дней!

– А-аа! – издал гортанный звук Омар Мейяд недоуменно возрившись на…

– Женщина, что ты говоришь!!! – вскричал он восторженно для самого себя кажется видя личико сумасводницы через край паранджи, за который она сейчас закрылась, так как почувствовала в себе что от возбуждения не может даже улыбнуться. – Оргазм чувствовать целыми днями?! – Лучше всяких женщин будет! Тогда конечно ты сможешь спать спокойно. Но если…

– Вот вы как легко отказались от того чем грозились!

– Но если это окажется химерой, тогда в наказание я заставлю тебя заняться моим задом! Ха-ха-а-а!